В эпоху тотальной приватизации всего общественного слово «экспроприация» звучит чрезмерно дерзко. Оно во многом отсылает к революционным событиям столетней давности и поэтому в глазах многих россиян само понятие может показаться антикварным, не имеющим отношения к нашему современному укладу жизни. Такая трактовка, однако, является верной только отчасти. Можно, разумеется, вести долгие философские споры на тему того, как обозначить распространенные в России практики выселения жителей из домов, расположенных на участках с потенциалом увеличения прибыли девелоперов и чиновников в десятикратном размере после строительства торговых центров, офисных зданий или сорокаэтажных жилых комплексов. Даже при обоюдном согласии, предоставлении альтернативной жилплощади или выплате денежной компенсации за утраченную собственность, часто не может идти речи о выгодной для обычных граждан сделке, ибо они, как правило, по деньгам заметно проигрывают. К тому же не секрет, что действия властей направленны на тщательно отработанную схему принудительно-добровольного принятия населением их же решений. Совсем иначе дела обстоят, когда инициатором перемен в жилищной сфере являются не власти, а сами граждане.
В то время, как в России разве что некоторые коммунисты и другие приверженцы левых идей мечтают вслух об экспроприации крупных частных собственников в пользу народа, в столице Германии уже два года как об этом стали говорить буквально все. Эта тема не миновала даже палату депутатов Берлина. Причина тому — гражданская инициатива, добивающаяся кардинальных изменений в законодательстве одного из 16 субъектов Федеративной Республики. 26 февраля 2021 года под названием «Экспроприировать Дойче Вонен и тому подобные компании» стартовал второй этап процедуры, соблюдение которой необходимо для проведения народного голосования как акта прямого волеизъявления населения.
Первый этап, в рамках которого нужно было собрать всего лишь 20 000 голосов для официального запуска длительного подготовительного процесса, завершился летом 2019 года. Тогда были признаны действительными 58 000 подписей граждан. Сам референдум состоится только если за ближайшие четыре месяца будет собрано как минимум 170 000 подписей жителей Берлина. Если 7 процентов имеющих право голосовать взрослых берлинок и берлинцев до 25 июня поддержат идею проведения референдума, его могут провести уже этой осенью, приурочив к планирующимся на сентябрь выборам в местный парламент. Суть вопроса, вынесенного инициаторами общественной кампании на всеобщее обсуждение, заключается в требовании обобществить частные жилищные компании, владеющие более чем 3000 квартир.
Инициатива предлагает реорганизовывать такие компании с целью создания «учреждений публичного права», в уставе которых закрепляется запрет на приватизацию имущества. Иными словами, только мелким игрокам на рынке жилья впредь будет разрешаться зарабатывать на сдаче квартир в аренду. Крупные компании же должны быть оформлены под общественные нужды и, соответственно, управляться совместно городскими властями, жильцами и структурами демократического контроля. Статья 15 немецкой конституции такую возможность теоретически предоставляет, однако до практического применения дело с момента основания ФРГ ни разу не доходило. Поэтому в случае успешного проведения референдума крупные жилищные компании наверняка будут пытаться обжаловать его результаты в судебном порядке.
Берлинская фракция партии Ди Линке уже в начале марта приступила к разработке своего проекта закона об обобществлении – чтобы обсуждать его дальше с учетом требований Deutsche Wohnen & Co Enteignen. Инициатива заявила, что предложит собственный законопроект. Но принятие какого-либо из проектов пока еще писано вилами по воде.
Сперва простое большинство (и одновременно не менее четверти) избирателей должны одобрить затею обобществления на референдуме, а уже затем в земельном парламенте примутся за окончательное решение вопроса. Партия Ди Линке, правда, на сей момент не сумела заручиться поддержкой даже внутри правительственной коалиции, куда входят, помимо нее самой, Социал-демократическая партия и партия Союз 90/Зелёные. Социал-демократы, включая мэра города Михаэля Мюллера, высказываются резко против обобществления, в рядах Зелёных можно встретить разные мнения на этот счет. Остальные партии инициативу также отвергают.
Представители оппозиционной ХДС активно ратуют за сохранение статус-кво, упирая на то, что инвесторы насторожены. Масла в огонь подливают и результаты опроса, проведенного по заказу ХДС: чуть больше трети приветствует обобществление в жилищной сфере, 51 процент против. При успешном исходе референдума и принятии соответствующего закона под новые правила попали бы около 12 жилищных компаний, владеющих в общей сложности почти 250 000 съемных квартир.
Самое крупное предприятие среди них – Дойче Вонен, оно и дало название общественной кампании. Дойче Вонен владеет 116 000 квартирами в немецкой столице. Этот гигант рынка аренды жилья давно в центре внимания критиков жилищной политики в Берлине, ибо он во многом олицетворяет либеральный подход к управлению жилплощадью, направленный на максимальное извлечение прибыли. Жилье расценивается как товар, спрос на который всегда будет велик, поэтому жилищная сфера так влечет охотников за наживой. Впрочем, из-за заведомой экономии средств на содержание недвижимости качество обслуживания домов заметно падает.
Дойче Банк учредил дочернюю компанию под названием Wohnen AG в 1998 году, а уже год спустя акции Дойче Вонен стали продаваться на бирже. С тех пор много воды утекло. В нулевые Берлин превратился из привлекательного для первопроходцев, авантюристов и маргиналов города с низкими зарплатами, но и не менее низкими ценами на съем, в обычный западный мегаполис. Просторы, образовавшиеся на месте разрушенной, но до этого долгие годы разделявшей Западный Берлин и столицу ГДР стены, начали застраивать. Население стало сокращаться, потом случился заметный прирост. Берлин стал все больше пригягивать вполне обеспеченных людей, в том числе из других европейских стран, а также туристов –ради них из первичного жилищного рынка было выведено огромное количество квартир, в которых раньше обитали рядовые жители города.
Джентрификация шла полным ходом, задирая цены на аренду жилья. Многие районы за считанные годы потеряли привычный облик. Немецкие, но также и люксембургские, датские, американские, британские или южнокорейские бизнес-структуры открыли для себя широкие возможности спекуляции относительно дешевой – по сравнению с крупными городами других стран Запада –недвижимостью и раскупили все, что могли. Пользуясь легальными методами взвинчивания цен на аренду, они получают приличную ренту, а жителям Берлина приходится все больше денег тратить на съем жилья. Кстати, лишь около 17 процентов берлинского населения владеет занимаемой им жилплощадью, все остальные живут на съемных квартирах. В других землях Германии процент арендаторов жилья гораздо ниже.
Эксперты и представители объединений по защите прав квартиросъемщиков говорят о том, что снимать квартиры по доступной цене все сложнее – для тех, чей месячный доход не превышает 2000 евро.
Обычному россиянину такая зарплата даже не снится. Но если вы отдаете половину этой суммы за жилье, если у вас есть дети, и вы знаете, что многие услуги – от интернета и телефонии до ремонта чего бы то ни было – в Германии стоят намного дороже, чем в России, вы вряд ли почувствуете себя частью среднего класса. Да и своей квартирой никогда в жизни обзавестись не сможете – при таком соотношении доходов и расходов. Кстати, в отличие от российской конституции, немецкий основной закон не гарантирует право на жилище. Впрочем, в земельных конституциях могут быть определенные нюансы. Так, в конституции Берлина упоминается право на достойное жилье, но на практике это означает лишь то, что городские власти должны позаботиться о предоставлении жилплощади по социальному найму особо нуждающимся. Загвоздка, правда, в том, что нуждающихся все больше, а дешевого социального жилья все меньше.
Немалая часть вины за это лежит на СДПГ и Ди Линке. В период с 2002 по 2011 год они впервые были партнерами по правительственной коалиции в Берлине. Тогда город переживал серьезный финансовый кризис, и ради пополнения городского бюджета в 2004 году была приватизирована крупная коммунальная жилищная компания, за которой числилось 60 000 квартир. Эта сделка оказалась не единственной. Отдав жилищный сектор на откуп частным инвесторам, земельная власть снизила собственное влияние на его развитие. Лишь годы спустя «красное правительство» публично призналось в своих ошибках и теперь в союзе с Зелёными пытается отыграть назад. В 2019 году городские власти вернули в свою собственность 670 квартир на Карл-Маркс-Алее, выкупив их у частного владельца.
Конкуренту Дойче Вонен, который также интересовался приобретением престижной сталинской застройки к Востоку от Александерплац, пришлось уступить городу. Дело в том, что по закону городским властям отводится в таких сделках преимущество. Впрочем, они нечасто им пользуются – из-за нехватки средств. Вдобавок кое-что изменилось в законодательной сфере: в феврале 2020 года вступил в силу закон, ограничивающий уровень и рост арендной платы в течение ближайших пяти лет.
Мэр Берлина делает ставку на партнерство с частными предприятиями, это, как ему кажется, единственная возможность строить жилье для малоимущих в объеме до 20 000 квартир в год. К тому же, по его мнению, компенсация за обобществление недвижимости Дойче Вонен и других компаний может потребовать 36 миллиардов евро и оказаться неподъемной для города. Инициаторы референдума со своей стороны предлагают не ориентироваться на рыночную стоимость квартир и установить минимальную сумму компенсации в восемь миллиардов евро, которую можно было бы полностью покрыть за счет доходов от сдачи квартир в аренду.
Жилищный вопрос в Берлине с трепетом обсуждается уже много лет, предложение экспроприировать несколько крупных компаний только повысило интерес к теме. Именно поэтому в партии Ди Линке шансы на позитивный исход расценивают как высокие. Она с воодушевлением продвигает идею референдума и помогает со сбором подписей. В условиях антиковидных ограничений, когда магазины закрыты, а личные контакты между людьми сведены к минимуму, сложнее вести разговоры на улице и доносить до избирателей смысл кампании. Катина Шуберт, лидер партии в Берлине, напоминает критикам о том, что обобществление не равно социализму или коммунизму, но правом на доступное жилье должны обладать все без исключения.
Утэ Вайнманн